Отстоявшие Православие

На Центральном холме Севастополя возвышается Владимирский собор – памятник героям Крымской войны. Он стал усыпальницей выдающихся русских адмиралов, погибших за веру и Отечество.

Прощальный салют адмиралу

Идея построить собор в память о крещении в Херсонесе князя Владимира принадлежит великому адмиралу Михаилу Лазареву, открывшему Антарктиду. Назначенный в 1832 году начальником Черноморского флота, а позднее – и военным губернатором Севастополя, он приступает к масштабной реконструкции города. В 1836 году Лазарев обратился к императору Николаю I с просьбой заложить в Севастополе новый храм.

Желание адмирала было исполнено через семь лет. Царь лично указал место под строительство собора – на Центральном холме, в топографическом центре города. Работа над проектом храма была поручена придворному архитектору Константину Тону – автору проектов Храма Христа Спасителя и Большого Кремлевского дворца в Москве. Адмирал Лазарев сам заказал в Италии иконостас и мраморные детали для отделки храма, но с началом Крымской войны многое было утрачено.

Михаил Петрович до возведения храма не дожил. Он скончался от тяжелой болезни 11 апреля 1851 года в Вене. Собор святого Владимира тогда только начинали строить. Для захоронения прославленного адмирала под фундаментом решили устроить склеп. Над его сооружением работали до двухсот человек – усыпальницу строили всем миром.

Когда в Севастополь прибыл пароход «Владимир» с телом покойного, архиепископ Херсонский и Таврический Иннокентий отслужил панихиду. Погребальная процессия спустилась по широкому ходу, ведущему глубоко под землю. Гроб поместили в склеп под каменным сводом, прочитали последние молитвы. Со всех кораблей Черноморского флота, стоящих на рейде, грянули пушечные выстрелы…

Через три года в усыпальнице, рядом со своим учителем адмиралом Лазаревым, упокоятся и его любимые ученики – Павел Нахимов, Владимир Корнилов и Владимир Истомин, герои Крымской войны.

Битва за Ясли Господни

В январе 1853 года на Святой Земле разгорелся конфликт. Турецкие власти Палестины грубо нарушили закрепленное за Россией право на покровительство Православия в Османской империи. Ключи от Храма Рождества Христова в Вифлееме и от Храма Гроба Господня в Иерусалиме были отняты у православной общины и переданы католикам.

Именно Крымскую войну многие историки называют первой мировой в истории человечества

«Унижение православных святынь – постоянная черта поведения агрессоров в этой войне, – пишет историк Владимир Казарин, – не случайно Крымская война получит также другое название – «Битва за Ясли Господни». В этом ряду – бомбардировка английскими фрегатами 18–19 июля 1854 года Соловецкого монастыря. В этом ряду – избрание главной мишенью для нападения именно Крыма и Севастополя, который являлся не только военной базой России на Черном море, но и колыбелью русского православия. Показательно, что французы «возьмут в плен» Херсонесский колокол, который почти 60 лет будет висеть в соборе Парижской Богоматери и возвратится на свое место только после неоднократных настоятельных требований русского правительства».

Именно Крымскую войну многие историки называют первой мировой в истории человечества. В середине ХIХ века единым фронтом против России выступили все европейские державы, определявшие мировую политику. В состав Британской империи в то время входили Индия, Канада, Австралия, Новая Зеландия и колонии в Африке. Франция владела Алжиром и Тунисом. Османская империя включала в себя Ирак, Сирию, Аравийский полуостров и Болгарию. Россия была одна против всего мира, и именно ей предстояло отстоять Православие.

Европа против горсти защитников

«Давно уже можно было предугадывать, что эта бешеная ненависть, которая с каждым годом все сильнее и сильнее разжигалась на Западе против России, сорвется когда-нибудь с цепи, – писал в 1854 году Федор Тютчев. – Этот миг и настал… Это весь Запад пришел выказать свое отрицание России и преградить ей путь в будущее».

В сентябре 1854 года англо-французские и турецкие войска высадились в Крыму. Началась героическая 349-дневная оборона Севастополя. Город превратился в огромный военный лагерь.

Никакой надежды на победу в море не оставалось – у противника было многократное превосходство и по кораблям, и по живой силе. В штабе Черноморского флота приняли беспрецедентное решение – преградить вход в бухту, затопив корабли эскадры. Эта задача была возложена на адмирала Павла Нахимова…

Случай в кругосветке

Любимый ученик Михаила Лазарева, молодой офицер Павел Нахимов, начал свой путь под началом легендарного капитана в 1818 году во время кругосветного плавания на фрегате «Крейсер».

На подходе к Рио-де-Жанейро фрегат попал в шторм. Порывом ветра выбросило за борт матроса. Первым на его спасение бросился Нахимов. Спустили на воду катер, но из-за шквального ветра и сильного ливня он не смог приблизиться к утопающему. Внезапно из вида исчез и сам корабль.

Четыре часа «Крейсер» лавировал в районе поиска, команда фрегата уже решила, что катер перевернулся и люди погибли, корабль начал уходить. Но тут с салинга раздался крик: «Вижу катер!»

Промокшие и продрогшие люди гребли из последних сил, не давая стихии себя поглотить. И как только они были подняты на борт «Крейсера», налетевшая волна в щепки разбила катер.

Этот случай навсегда остался в памяти Нахимова. На всю жизнь сохранил он благодарность Богу за свое спасение. А салинговый матрос, заметивший катер, ежегодно получал от Нахимова денежное вознаграждение. После этого плавания Павел Нахимов и Михаил Лазарев были вместе до конца.

Женат на Черноморском флоте

Нахимова любили на флоте, его одобрение считалось за награду. Он служил все двадцать четыре часа в сутки и, по сути, жил на корабле. Говорили, что Нахимов женат на Черноморском флоте. Все свое жалование Павел Степанович раздавал отставным морякам, вдовам матросов и их детям-сиротам.

«Пора нам перестать себя считать помещиками, а матросов крепостными людьми, – говорил Нахимов офицерам. – Матрос есть главный двигатель на военном корабле, а мы только пружины, которые на него действуют. Матрос управляет парусами, он же наводит орудия на неприятеля, матрос бросится на абордаж, ежели понадобится, все сделает матрос, ежели мы, начальники, не будем эгоистами, ежели не будем смотреть на службу как на средство для удовлетворения своего честолюбия, а на подчиненных как на ступень для собственного возвышения. Вот кого нам нужно возвышать, учить, возбуждать в них смелость и геройство… вот чему я посвятил себя, для чего тружусь неусыпно и, видимо, достигаю своей цели: матросы любят и понимают меня. Я этою привязанностью дорожу больше, чем отзывами чванных дворянчиков».

Бой в Синопской бухте

Когда в октябре 1853 года турки захватили русский порт Святой Николай у берегов Кавказа, корабли под командованием Павла Нахимова вышли в боевой поход. Приходили страшные вести: турки распяли таможенного чиновника и упражнялись в стрельбе по нему. Священнику отпилили голову. У беременной женщины вырезали ребенка из утробы и на глазах еще живой матери рассекли его на куски.

18 ноября русская эскадра блокировала Синопскую бухту на турецком побережье и вступила в бой. Уже через полчаса турецкий флагман «Ауни-Аллах» загорелся и был выброшен на берег…

В Синопском бою наш флот уничтожил тринадцать турецких кораблей. Из 4500 человек экипажа 3200 были убиты и ранены. А эскадра Нахимова не потеряла ни одного корабля. Среди моряков потери были минимальны – всего тридцать восемь человек.

И вот теперь ему, Павлу Степановичу Нахимову, за тридцать шесть лет службы не проигравшему ни одного сражения, предстояло выполнить приказ о затоплении флота, которому он посвятил всю свою жизнь…

Икона на борту

11 сентября 1854 года пароход «Громоносец» подошел к судам, предназначенным к затоплению. Через несколько часов все они, принесенные в жертву во имя спасения, легли на дно фарватера. Лишь один корабль – герой Синопа – «Три Святителя» продолжал гордо держаться на поверхности. Как вспоминают очевидцы, «Громоносец» сделал по нему двадцать семь выстрелов, но корабль не тонул. На него были устремлены тысячи глаз. Многие не могли сдержать слез. В толпе тут и там слышалось:

– Не поддается старик, не поддается!

– Боевой смерти просит!

– Потому не идет ко дну, что в каюте образ Николая Угодника забыли.

И только после того как по распоряжению командира «Трех Святителей» матросы забрали икону, корабль стал медленно погружаться в воду…

Крест из бомб и ядер

«Братцы, царь рассчитывает на вас. Мы защищаем Севастополь. О сдаче не может быть и речи. Отступления не будет, – писал вице-адмирал Владимир Корнилов защитникам Севастополя в трудные для России дни. – Кто прикажет отступать, того колите. Я прикажу отступать – заколите и меня».

Владимир Алексеевич погиб в первый же день обороны. «Скажите всем, как приятно умирать, когда совесть спокойна, – просил, умирая, Корнилов. – Благослови, Господи, Россию и государя, спаси Севастополь и флот».

Вице-адмирала Корнилова похоронили в склепе уже заложенного Владимирского собора, рядом с адмиралом Лазаревым. По приказанию Нахимова на месте смертельного ранения Корнилова, на Малаховом кургане, выложили крест из вражеских бомб и ядер.

Благословение святителя

Архимандрит Игнатий (Брянчанинов) направил в те дни Нахимову в качестве благословения образ святителя Митрофана Воронежского. Ведь именно святитель Митрофан благословил Петра Первого на создание первого российского флота на Воронежской верфи и помог в этом деле материально.

Адмирал Нахимов собрал всех офицеров и вслух прочитал им письмо владыки: «Господи! Спаси Русского царя и воинство его, и услышь всю Россию, молитвенно вопиющую Тебе о них и призывающую Твою страшную и непобедимую силу на нечестивых врагов твоих!»

Павел Степанович Нахимов был душой обороны. Его видели на всех бастионах, в тыловых подразделениях, госпиталях, среди жителей осажденного Севастополя. Он присутствовал на отпеваниях и погребениях многих погибших. Спал где придется, отдав квартиру раненым. Четыре полученные в боях контузии обострили старые болезни адмирала, участились острые нестерпимые боли, обмороки. Но он нужен был защитникам города, ему верили, как никому. «С нами Бог, и раб Его Нахимов с нами, он не даст нам, братцы, потонуть!» – пели черноморские матросы в те дни.

Тем больше слава Севастополя

7 марта 1855 года близ Малахова кургана ядром в голову был убит контр-адмирал Владимир Истомин. Нахимов предложил похоронить его рядом с адмиралами Лазаревым и Корниловым. Вместе с другими офицерами адмирал Нахимов нес на руках гроб с телом своего друга и сподвижника. Прогремел пушечный салют, гроб опустили на дно склепа. «Есть место еще для одного, – сказал Нахимов, – лягу хоть в ногах у своих товарищей».

В письме брату Истомина Нахимов пророчески писал: «Три праха в склепе Владимирского собора будут служить святынею для всех настоящих и будущих моряков Черноморского флота».

10 июля 1855 года на вершине бастиона адмирал Нахимов был смертельно ранен в висок. Двое суток около его дома молчаливо стояла толпа. Утром 12 июля Павла Степановича Нахимова не стало. Любимого адмирала погребли в усыпальнице под сводами еще недостроенного Владимирского собора.

«Ангел-хранитель покинул Севастополь. Наши дни теперь сочтены», – говорили матросы. Севастополь продержался еще два месяца. Из шестнадцати тысяч матросов к концу обороны в живых осталось всего восемьсот. Остальные лежали на Братском кладбище, исполнив завещание своего командира Павла Нахимова: «Чем больше нас здесь останется, тем больше будет слава Севастополя. И скажут русские люди: на что же мы способны, ежели вся Европа одного города у горсти наших воинов не могла взять?»

Общая гробница

Владимирский собор стали достраивать лишь в 1858 году. Его проект передали архитектору Алексею Авдееву, который жил тогда в Севастополе и возводил храм святителя Николая на Братском кладбище.

На старом фундаменте вырос однокупольный храм с восьмигранным барабаном и треугольными фронтонами по всем фасадам. Он был построен из местного светлого известняка. Могилы адмиралов соединили общей гробницей в виде огромного черного мраморного креста с надписью НИКА – «Победа».

В крипте собора до самой революции продолжали хоронить адмиралов русского флота: Павла Перелешина, Петра Карпова, Ивана Дефабра, Владимира Шмидта, Ивана Дикова, Сергея Тыртова, Григория Чухнина, Михаила Саблина, Ивана Шестакова.

Верхний храм украшал дорогой киот, средства на который собрали семьи черноморских моряков.

В этом киоте находился образ идущего по воде Спасителя, написанный Иваном Айвазовским.

Собор строили очень долго – четверть века. Нижний храм во имя святителя Николая Чудотворца освятили 5 октября 1881 года, а верхний – в год 900-летия Крещения Руси, 5 октября 1888 года.

В 1932 году собор закрыли. Во время боев за Севастополь в 1941–1942 годах храм сильно пострадал, живопись оказалась утрачена на две трети. Вновь собор был освящен лишь в 1991 году.

Ежегодно 13 мая, в день рождения Черноморского флота, в соборе служат панихиду по морякам, погибшим в период первой и второй оборон Севастополя. 12 июля собираются, чтобы почтить память адмирала Павла Нахимова. 9 февраля поминают моряков крейсера «Варяг» и канонерской лодки «Кореец». 15 февраля, в день вывода советских войск из Афганистана, в храм приходят севастопольские «афганцы». 12 августа совершаются панихиды по морякам атомной подводной лодки «Курск».

Четыре надписи, как гимн вере отцов, защищенной от врагов, венчают мраморные колонны собора:

Се Дом Божий, Отец его созда.

Се Дом Божий, Сын его утверди.

Се Дом Божий, Святый Дух его обнови,

Слава Тебе, Святая Троица!

Интресные факты:

- Адмирал Павел Нахимов всегда носил на груди крест-мощевик – фамильную святыню, которая передавалась из поколения в поколение более четырехсот лет. В 1992 году родственники адмирала вручили семейную реликвию митрополиту Питириму (Нечаеву). Владыка сделал большие и малые копии креста и учредил специальную награду – Нахимовский крест, которым награждаются лучшие воинские части, корабли, музеи, училища, хранящие православные традиции русского воинства.

- Будущий священно исповедник протоиерей Роман Медведь с 1907 по 1917 год служил настоятелем Владимирского собора и благочинным береговых команд Черноморского флота. «В Севастополе нет крыши, под которой бы я не проповедовал», – говорил он.

- Офицер Черноморского флота России и одновременно священник РПЦ – протоиерей Александр Бондаренко служит во Владимирском соборе. Пять дней в неделю капитан Бондаренко исполняет обязанности техника по вооружению в морской авиации, а в субботу и воскресенье совершает литургию в храме, на кораблях и в воинских частях.

- В настоящее время на родине адмирала Нахимова, в Смоленской епархии, готовят документы для его канонизации.

Полезная информация:

Крым, Севастополь, ул. Суворова, д. 3
http://stvladimir.orthodoxy.ru/

Ольга Стефанова, фото Александра Железняка