Ревнитель Православия с берегов Ветлуги.

В живописном селе Макарьевское Ветлужского уезда Костромской губернии, ныне Нижегородская область, 21 марта 1876 года появился на свет выдающийся деятель Русской Православной Церкви – епископ Феодор (Поздеевский). Владыка был ярким представителем уникального явления в Церкви, которое возникало постепенно с середины XVIII века и окончательно сформировалось в первой четверти XX столетия, под названием «ученое монашество».

Епископ Феодор (в миру Александр Васильевич Поздеевский) родился в семье протоиерея Василия Викторовича[1] и Прасковьи Васильевны Поздеевских. Отец и мать его были костромичами, и в городе до сих пор сохранился дом, где они одно время жили. В Макарьевское Поздеевские переехали, очевидно, в связи с назначением главы семейства на служение в местном храме преподобного Макария Унженского.

 

 

Обосновавшись на новом месте, отец Василий выстроил рядом с храмом большой деревянный дом, где у него и родился сын Александр. Его появление на свет было отмечено знаменательным предсказанием, о котором сестра владыки Феодора Прасковья Васильевна рассказывала так: «Был у нас в деревне один блаженный... Как-то отец мой Василий служит, а этот блаженный заходит в храм во время службы и обращается к народу: “Что вы здесь стоите, идите на задки́, к бане – там архиерей родился”. Это родился мой брат Александр – будущий епископ Феодор. Блаженного звали Герасимом. Впоследствии он предрёк, что родившийся архиерей будет “столпом Православия“»[2]..

Это предание до сих пор помнят в Макарьевском так же, как помнят и блаженного Герасима. За его могилкой на местном кладбище с любовью ухаживают, и часто над ней мерцает огонёк лампадки. Память о блаженном Герасиме соединена в Макарьевском с памятью и почитанием владыки Феодора. Существует предание, что он, уже будучи архиереем, приезжал в родные края и освятил здесь источник. Теперь над источником водружён святой крест.

 

 

Семья отца Василия была большая – 9 детей: два сына и семь дочерей. Отец семейства отличался строгостью, твёрдым и решительным характером, любил во всём порядок. Эти качества унаследовал и сын его Александр.

Когда пришло время, будущий архипастырь поступил в Макарьевское духовное училище, затем последовали годы учения в Костромской духовной семинарии. Александр, имея цельный и решительный характер, стремился всецело предать себя в руки Божии.

Костромскую семинарию Александр окончил в 1896 году, и сразу поступил в Казанскую духовную академию. Это учебное заведение, основанное в 1841 году, находилось вдалеке от столичных школ, и сохраняло дух подлинного благочестия. В годы, когда там учился Александр Поздеевский, в Казанская академия переживала расцвет. Здесь была прекрасная профессура, на высоте находилась церковная жизнь. В Казани тогда одновременно учились многие будущие светильники Русской Церкви, видные иерархи, в советское лихолетье пополнившие сонм христианских мучеников и исповедников.

Два человека оказали на Александра решающее влияние в те годы. Первым был его старец и духовный отец схиархимандрит Гавриил (Зырянов)[3]. Вторым – ректор, архимандрит, а с 1897 года – епископ Антоний (Храповицкий), назначенный в Казанскую духовную академию за год до поступления Александра и во многом определивший её расцвет. Это был человек яркий, чрезвычайно одарённый, творческий, вкладывавший свой дар в педагогическую и пастырскую деятельность.

 

Владыка Антоний (Храповицкий) говорил о себе: «Моё учебное делание не было системой по строго определённым принципам, это была самая внутренняя жизнь моя, это было самое дыхание моей духовной жизни»[4]. Восприняв иноческое пострижение в ранней юности, в 28 лет он был уже архимандритом и ректором Московской духовной академии, в 33 года – епископом, ректором Казанской академии. Монашество и идеалы владыки были главными темами его лекций и проповедей. Он читал курс по «Пастырскому богословию», считая эту науку самой важной для своих воспитанников. Ректор стремился поддерживать с учащимися живое общение, их судьбы не были ему безразличны. Студенты отвечали взаимной любовью.

Немало учеников будущего митрополита Антония были «привлечены, чтобы не сказать увлечены, в монашество и потом составили целое поколение русского учёного иночества и епископата». Вообще же им было пострижено «свыше 70 русских учёных-иноков, ректоров семинарий и епископов»[5]. Одним из них был Александр Поздеевский – будущий епископ.

 

В годы ректорства епископа Антония всё в Академии располагало к напряжённой работе над собой. Он вносил в дело образования «струю новой жизни, струю возврата к святым отцам, к литургическому богословию, к церковной традиции». Он звал «юношество, с доверием к нему тянувшееся, к иноческому подвигу, к научной работе над святыми отцами, над библейским текстом». Звал «искать интерес и смысл жизни в христианстве святых отцов, богослужении, монастырской жизни, в исповеди и старчестве»[6].

В 17 верстах от Казани находилась Седмиозерная Казанская Богородичная пустынь, наместником которой был уже упомянутый схиархимандрит Гавриил (Зырянов), старец святой жизни. К этому святому праведнику и направлял владыка Антоний своих воспитанников под духовное руководство, что было великой милостью Божией к юношам-«академикам». «Им давно не доставало такого руководителя в духовной жизни – любвеобильного, простого и опытного»[7]. Студенты часто ездили в Пустынь на совет и на исповедь к духовнику, на богомолье, чтобы поговеть, поклониться монастырской святыне – чудотворной Смоленской Седмиозерной иконе Божией Матери; нередко они гостили здесь по целым неделям, обдумывали свой будущий путь, присматривались к иноческой жизни. С благословения духовника студенты произносили поучения в монастырском храме. Любвеобильный наместник Пустыни был всегда рад «академикам», и они чувствовали себя здесь свободно. 

Александр, а потом — монах Феодор, был верным учеником и послушником преподобного старца, никогда не терял с ним духовной связи, использовал любую возможность, чтобы встретиться, посещал отца Гавриила в Пустыни, принимал у себя в Московской духовной академии, когда был её ректором. Такая близость в молодости, в годы становления личности к святому человеку имела огромное значение для владыки Феодора; в Седмиозерной пустыни он получил духовный заряд на всю свою жизнь.

 

 

Будущий архипастырь в свои студенческие годы целиком посвятил себя приобретению богословских знаний, серьёзно изучая святых отцов, обсуждая прочитанное с близкими по духу соучениками по академии и духовными братьями по окормлению у старца Гавриила. Многие из них до конца дней останутся его близкими духовными друзьями и соработниками по делу сохранения Церкви. В 1920-е годы эти бывшие «академики», уже в архиерейском сане, в революционные годы изгнанные со своих кафедр или вернувшиеся из назначенных органами ОГПУ мест неволи, будут проживать в Даниловом монастыре, образуя вокруг настоятеля обители, епископа Феодора (Поздеевского), иноческое братство, отстаивавшее чистоту православной веры. Среди них – архиепископы Гурий (Степанов), Пахомий (Кедров), Варлаам (Ряшенцев), епископ Герман (Ряшенцев).

В академические годы началась и педагогическая деятельность будущего владыки – «он взял на себя тот педагогический, или воспитательный крест»[8], нести который ему предстояло многие годы. Находясь на студенческой скамье, Александр уже преподавал «разные предметы начального образования»[9] в одной из воскресных школ города Казани.

Темой сочинения, подаваемого на соискание учёной степени кандидата богословия, Александр избирает «Аскетические воззрения преподобного Иоанна Кассиана в связи с воззрениями святых Амвросия и Августина». Он пишет эту работу на кафедре патрологии, под руководством доцента Л.И. Писарева[10].

Всё более определенно размышляет он о монашестве уже применительно к себе. 15 июня 1900 года, Александр принимает постриг с именем Феодор, в честь великомученика Феодора Стратилата, Гераклийского.

Прошло несколько дней после пострига, и 22 июня монах Феодор стал кандидатом богословия. 24 июля его рукоположили во иеромонаха, и в академическом храме в честь Святителя Димитрия Ростовского им были совершены первые службы. Незаметно прошёл «сорокоуст» непрерывного служения. 15 августа, по окончании Казанской духовной академии, иеромонах Феодор, «как один из самых даровитых студентов курса, был оставлен на год в Академии в качестве профессорского стипендиата при кафедре Патрологии»[11].

Год пролетел, и 17 октября 1901 года иеромонах Феодор указом Святейшего Синода был назначен на должность преподавателя основного, догматического и нравственного богословия в старшие классы Калужской духовной семинарии. Одновременно с этим Преосвященным Калужским архиереем Вениамином на него было возложено преподавание Закона Божия и Катехизиса в Калужском духовном училище.

В трудах и заботах преподавательской деятельности прошёл учебный год и настало лето. 6 мая 1902 года иеромонах Феодор по решению Синода был награждён наперсным крестом, а 3 июля, по представлению архиепископа Казанского Арсения, переведен инспектором Казанской духовной семинарии. Он оставляет преподавание, «изучив его только в объеме учебников, и принимает на себя административные должности»[12].

Так в жизни отца Феодора осуществлялось то, что неизбежно ожидало выпускника Духовной академии в монашеском чине: сразу же после её окончания ему пришлось пуститься «в широкое житейское плавание». За пять лет, с 1901 по 1906 год, он сменил четыре места служения: Калуга, Казань, Тамбов и, наконец, Москва.

Когда отец Феодор стал инспектором семинарии, ему только-только исполнилось 26 лет. Ни опыта, ни умения не было. Этот опыт — преподавательский, административный и, прежде всего, жизненный — приходилось добывать во многих трудах и испытаниях.

Тревожило и то, что жизненные обстоятельства препятствуют продолжению углублённого изучения богословия Церкви. Встав на путь учёного монаха, он никогда не снимал с себя ответственности за это звание и твёрдо знал, что необходимо дорожить его авторитетом, – не только для себя, но и для паствы. Учёный монах, считал он, более чем кто-либо должен быть всегда готовым по словам апостола Павла, «давать отчёт всякому вопрошающему о словеси упования». Кроме того, время ставило перед иночеством новые задачи: именно монашество в первую очередь призвано хранить чистоту православного богословия. Поэтому, невзирая на трудности и всегдашнюю нехватку времени, отец Феодор усиленно занимался изучением аскетических трудов и опыта древних отцов-подвижников, готовя магистерскую диссертацию на тему «Аскетические воззрения преподобного Иоанна Кассиана Римлянина, пресвитера Массилийского», к которому всю жизнь сохранял глубокую любовь и почитал своим молитвенником пред Престолом Божиим.

 

Преподобный Иоанн Кассиан Римлянин, память которого Церковь чтит 29 февраля, — один из великих учителей христианского подвижничества IV века. Родившись в Малой Скифии (ныне Румыния) между 360 и 365 годами, он получил блестящее образование, но избрал путь монашества. Вместе с другом Германом Иоанн отправился в Палестину, где они присоединились к Вифлеемской обители. Позже, путешествуя по Египту, он перенимал опыт у аскетов Фиваиды, который лег в основу его трудов. После служения в Константинополе под духовным руководством святителя Иоанна Златоуста Иоанн Кассиан перебрался в Рим, а затем в Марсель, где основал два монастыря и написал свои знаменитые сочинения.

Учение преподобного Иоанна Кассиана центрируется на идее синергии — сотрудничества человеческой воли и Божией благодати. Он подчеркивал, что Бог желает спасения всех, но человек должен прилагать усилия, чтобы стяжать чистоту сердца через аскетические подвиги: пост, молитву и борьбу со страстями. Важнейшими целями духовной жизни он называл деятельное исправление нравов и созерцательное познание Бога. Преподобный учил, что путь к совершенству начинается со страха Божия, ведет через смирение и умерщвление страстей и завершается чистой любовью к Богу.

 

13 октября 1902 года состоялась защита диссертации перед Советом Академии. Отец Феодор произнёс речь, в которой раскрыл «смысл и значение аскетизма в христианстве в виду отрицательных мнений по этому вопросу в современной печати»[13].

10 января 1903 года указом Святейшего Синода иеромонах Феодор за представленную диссертацию был удостоен степени магистра богословия. По предложению Преосвященного ректора Академии епископа Алексия (Молчанова) эта работа была выдвинута на соискание премии имени Высокопреосвященного митрополита Макария (Булгакова), которая и была присуждена диссертанту 20 декабря 1903 года. Вопросы, поднятые в диссертации, – соотношение аскетики и жизни, нравственности и подвига, – стали тем основанием, на котором утверждалась деятельность будущего архипастыря как церковного писателя.

4 февраля 1904 года иеромонах Феодор был назначен ректором Тамбовской духовной семинарии с преподаванием Священного Писания. 18 марта состоялось его возведение в сан архимандрита в кафедральном соборе г. Казани. Так в 28 лет, накануне первой русской революции, архимандрит Феодор стал главой одной из самых больших в России семинарий. Спустя некоторое время он занял видное место в духовной и общественной жизни Тамбова.

В Тамбове архимандриту Феодору пришлось трудиться на нескольких «фронтах». В первую очередь, конечно, семинария. Затем – редакторство, формирование смыслового содержания «Тамбовских епархиальных ведомостей» и деятельное участие в жизни тамбовского пастырства, объединившегося вокруг молодого энергичного редактора. Наконец, спустя полтора года после своего назначения в Тамбов, ректор становится Председателем Тамбовского Союза Русских Людей, сплотившихся для трудов по сохранению Православной Церкви, русской исторической государственности и целостности церковного народа.

 

 

Постепенно Ректор приобретал всё больший авторитет как администратор и талантливый воспитатель. По отзывам служителей семинарии, он был «истинным пастырем своего стада, знавшим духовные качества овец своих, готовым положить душу свою за сохранение их на пажитях Христовых»[14].

17 апреля 1905 года вышел царский указ «Об укреплении начал веротерпимости», дававший новые гражданские права и религиозные свободы населению Российской Империи. Но неправильно понятые «свободы» привели к стихийным восстаниям и беспорядкам. Не обошли революционные настроения, к сожалению, и духовные школы. Новые «освободительные» ветры растлевали молодые души, и то, что было немыслимым ещё недавно, теперь сделалось не только возможным, но совершенно естественным и получало оправдание в пришлых и домашних новомодных учениях. Всё чаше жизнь студентов «стала нарушаться беспорядками и волнениями на почве требований пересмотра устава и открытия свободного выхода в светские учебные заведения»[15].

1 мая 1906 года в Петербургской, Псковской, Самарской и Казанской семинариях были устроены демонстративно-политические забастовки. Учащиеся с красными флагами и революционными песнями прошли по этажам семинарий и провели митинги. Началась такая забастовка и в Тамбовской семинарии. Узнав об этом, архимандрит Феодор сам пошёл к бастующим со словом увещевания. 3 мая произошло событие, отметившее начало исповеднического пути архимандрита Феодора, – пути, завершившегося его мученичеством. Как обычно, перед занятиями он шёл по семинарии. При проходе через переднюю один из учащихся первого класса неожиданно выстрелил в него из браунинга. Сделав своё дело, «преступник бежал и скрылся в редакции газеты «Тамбовский голос», где и был арестован»[16]. По милости Божией пуля пролетела мимо, но в душе отца Феодора это происшествие оставило глубокую рану. Он не верил в «возможность покушения на его жизнь до того самого момента, когда собственными глазами не увидел огонь выстрела, в него направленного»[17]. Тамбовский Союз, который был создан архимандритом Феодором для противостояния революционным веяниям в церковной среде, посчитал необходимым послать телеграмму Государю Императору о «покушении на жизнь Председателя Союза»[18].

 

Из церковной печати тех лет:

 

«Современные семинарии, говорит один публицист, это разваливающиеся корабли, которые чинятся по местам и не поддаются никакому кормчему. По имеющимся сведениям, к бойкоту экзаменов примкнуло около 20 семинарий и из них 10 уже закрыто. Стачка против науки, да еще питомцев духовной школы, содержащихся на свечные огарки — какое прискорбное зрелище паразитизма за счет народа. По газетным сведениям, в Рязанской семинарии беспорядки подавлены при помощи казаков. Закрыта Вифанская семинария. В Нижегородской, Воронежской, Тамбовской, Пензенской, Тифлисской семинаристы прибегают к бомбам и револьверам, проливая кровь лучших людей и допуская, иногда, страшное святотатство, как это было, например, въ Нижнем Новгороде. При Вятской семинарии недавно случайно обнаружен был центральный революционный комитет семинарских организаций, учрежденный по постановлению всероссийского съезда семинаристов, происходившего в Москве во время рождественских каникул. Этот комитет учрежден был съездом с целью руководить деятельностью существующих при других семинариях ученических организаций».

 

«От безделья семинаристы энергично взялись за политику (прошлогодняя демонстрация в стенах семинарии с красными флагами и революционными песнями, забастовка 1 мая, выстрел в председателя “союза русских людей”, арх. Феодора, облитие кислотой Царского портрета, зверское покушение на ректора о. Симеона, приговор к смерти некоторых преподавателей)».

 

29 июня 1906 года в Успенском соборе Московского Кремля состоялась хиротония ректора Московской духовной семинарии архимандрита Анастасия (Грибановского) во епископа Серпуховского, четвёртого викария Московской епархии. На его место в Московскую семинарию определением Святейшего Синода от 19 июля был назначен архимандрит Феодор (Поздеевский). Через три года, 19 августа 1909 г., он был назначен уже ректором Московской духовной академии и хиротонисан во епископа Волоколамского. В слове при наречении епископ Феодор выразил основную цель своей деятельности: «Мудрость мира сего теперь особенно восстает на разум Божий, и это есть главный идол современности. Многие ли принимают теперь Христа и христианство так, как они есть и открылись в святом Евангелии, предании церковном и самой Церкви? Везде идет грубая и многоразличная подделка Христа и христианства применительно к личным вкусам и греховной похоти… Вот опознать-то эти подделки Христа и христианства, различать верно “духи” – от Бога ли они? – и составляет главную задачу современности для пастыря»[19].

Предыдущим ректором академии был епископ Евдоким (Мещерский), будущий вождь обновленчества. В академии царил дух либерализма и «свободомыслия». Основное внимание уделялось общественной жизни и вопросам так называемого «церковного обновления»[20].

Вся работа владыки была прежде всего направлена на борьбу с либерально настроенными профессорами, свободомыслием, господствующим в студенческой среде. Епископ Феодор реконструировал систему обучения в академии основываясь на своих строгих взглядах на духовно-учебную среду. Для него необходимо было иметь в академии профессоров и преподавателей в монашеском и священническом сане, а также представителей новой интеллигенции. Поэтому за период его ректорства в штат академии было принято свыше 25 человек, среди которых и протоиерей Павел Флоренский.

Важной вехой в период ректорства епископа Феодора является разработка проекта Высшей церковно-богословской школы, которая подразумевала организацию монашеской академии для эффективной научно-пастырской деятельности ученого иночества.

В период ректорства преосвященного Феодора ученые иноки направлялись за старческим окормлением в троицкие скиты (Параклит, Вифания, Гефсимания), а также в Зосимову пустынь. «В этих обителях совершались монашеские постриги юных академистов, так как в этот период времени сложилась традиция монастырского искуса перед принятием иноческого чина»[21].

Епископ Феодор, как верный ученик митрополита Антония (Храповицкого), активно продвигал в Московской духовной академии путь ученого монашества. Большой всплеск желающих пополнить ряды этого братства произошел после начала преподавания курса по пастырскому богословию с аскетикой. «Преосвященный Феодор мыслил духовную академию, как школу подготовки пастырей, которые встанут на путь подвига и христианского просвещения народа». Поэтому «он старался возродить обучение в академии на церковных началах, на святоотеческом богословии, которое «должно быть построено на аскетической почве»»[22].

 

 

За время своего ректорства в Духовной академии епископ Феодор воспитал целую плеяду архиереев, проявивших себя во время богоборческих гонений настоящими воинами Христовыми: это будущие архиепископы Иларион (Троицкий) и Варфоломей (Ремов), епископы Григорий (Лебедев), Афанасий (Сахаров), Игнатий (Садковский), Варнава (Беляев), Валериан (Рудич) и многие другие.

После февральской революции на должность обер-прокурора Святейшего Синода был назначен В. Н. Львов, который направил в Московскую духовную академию комиссию для проверки её деятельности. Новый обер-прокурор, отличавшийся либеральными взглядами, действовал отнюдь не в интересах Церкви. По итогам работы епископ Феодор (Поздеевский) был снят с должности ректора и назначен настоятелем московского Данилова монастыря.

В древней обители, куда, после смещения его с должности ректора, многие сторонники последовали за ним, Владыка продолжил реализацию своих идей. В письме к о. Павлу Флоренскому он пишет, что наконец было принято решение об открытии Высшей Богословской школы на базе Данилова монастыря, где будет осуществляться «разработка богословия на строго церковном святоотеческом принципе с подготовкой пастырей»[23].

В августе 1919 года Святейший патриарх Тихон назначает владыку Феодора на Пермскую кафедру. Но тот этого назначения не принял, оставшись в Москве.

 

 

В ночь с 27 на 28 июня 1920 года Преосвященный Феодор был арестован за «агитацию против советской власти». Поводом к этому стало то, что при обыске в Даниловом монастыре 11 июня 1920 года собралась толпа верующих людей. Его приговорили к заключению в лагерь «до конца гражданской войны», но 25 октября 1920 года приговор был изменён на пять лет тюрьмы. Благодаря ходатайству Владыка был досрочно освобождён 18 марта 1922 года. А 14 марта 1923 года вновь заключён в тюрьму, откуда освобождён 20 июня 1923 года под подписку о невыезде.

2 ноября 1923 года постановлением Патриарха Тихона и Временного Патриаршего Синода Феодор (Поздеевский) был возведён в сан архиепископа «во внимание к его выдающейся деятельности на пользу Святой Православной Церкви» и назначен управляющим Петроградской епархией, которой с сентября 1923 года временно управлял епископ Мануил (Лемешевский). На обороте этого документа рукой епископа Феодора написано: «Настоящую бумагу получил и прочитал с признательностью к Святейшему Патриарху и ВЦУ, но принять на себя изложенное в ней не могу — епископ Феодор. 21/3 ноября, Данилов монастырь». 8 ноября 1923 года Патриарх Тихон в своём Указе написал: «Преосвященного архиепископа Феодора освободить от управления Петроградской епархией, оставив его управляющим Московским Даниловым монастырём в сане архиепископа». В 1923 – 1924 годах владыка Феодор сыграл важную роль в борьбе обновленчеством в Церкви.

 

В Даниловом монастыре вокруг архиепископа Феодора возникла так называемая «Даниловская» группа архиереев – они были изгнаны обновленцами со своих кафедр, и владыка Феодор принял их в Даниловом монастыре. Причем владыка принимал только единомысленных себе архиереев, не запятнавших себя связями с обновленцами. В эту группу входили митрополит Серафим (Чичагов), архиепископы Пахомий (Кедров), Гурий (Степанов), Серафим (Самойлович), Николай (Никольский), Прокопий (Титов), епископы Парфений (Брянских), Амвросий (Полянский), Дамаскин (Цедрик), Иоасаф (Удалов), Валериан (Рудич) и др. Архиереи-«даниловцы» занимали строго православную позицию, считали, что нельзя идти ни на какие переговоры и тем более уступки обновленцам, потому что это в результате приведет к развалу Церкви, чего и добивались богоборческие власти. Такая деятельность «Даниловского синода», как их еще называли, оказывала огромное влияние на общее направление церковной жизни в то время, и в том, что Церковь устояла под напором обновленчества, огромная заслуга именно «даниловцев» во главе с владыкой Феодором. Многие из членов «Даниловского синода» были духовными чадами преподобного Гавриила. Выступая против любых компромиссов с обновленческим движением, вместе с другими консервативными архиереями Русской Православной Церкви, владыка Феодор сыграл значительную роль в том, что церковное руководство заняло однозначно негативную позицию по отношению к обновленцам и отказалось от попыток соглашения с ними.

 

С 16 апреля по октябрь 1924 года преосвященный владыка в третий раз находился под арестом. На следствии, отвечая на вопрос о политических убеждениях, он сказал: «Смотрю на социалистическую революцию как на средство, полезность её определить затрудняюсь»[24].

9 декабря 1924 года владыка Феодор вновь был арестован и 19 июня 1925 года приговорён к трём годам ссылки, которую отбывал в городе Аулие-Ата (ныне г. Тараз Жамбылской области Казахстана.). Освобождён 4 ноября 1927 года с запретом проживать в шести главных городах страны. С 1928 года владыка жил на поселении в Тургае (Казахстан), затем — в Орске Оренбургской области.

 

 

После кончины патриарха Тихона, Преосвященный Феодор возглавлял консервативную «Даниловскую» оппозицию политике митрополита Сергия (Страгородского). С группой единомышленных епископов он полагал, что те недостаточно жёстко противостоят большевистскому режиму и обновленцам. Осуждая действия Заместителя Местоблюстителя Патриаршего престола, владыка Феодор предлагал не спешить с окончательным разрывом с ним в надежде на изменение его позиции, и до 1931 года окончательно не порывал с ним канонического общения. Это произошло только после того, как Синодальным решением архиепископ Феодор и остальные «даниловцы» были запрещены в служении.

К этому времени владыка уже год находился в заключении. В 1930 году его приговорили к трём годам, которые он отбывал во 2-м отделении Свирьлага. После освобождения владыка жил во Владимире. В январе 1933 года последовал очередной арест — в Зарайске, по делу «Партии возрождения России». 26 июля 1933 года владыку приговорили к пяти годам ссылки, которую он начал отбывать в Казахстане, а в 1935 году был переведён в Сыктывкар.

Осенью 1937 года последовал арест в Сыктывкаре, этапирование в Ивановскую тюрьму. 22 октября 1937 года как «руководитель подпольной антисоветской организации церковников и монашества “Иноческое братство князя Даниила”» преосвященный Феодор был приговорён к расстрелу и на следующий день расстрелян. Существует версия, что незадолго до гибели архиепископ принял в тюрьме схиму с именем благоверного князя Даниила Московского.

В этот же день – 23 октября 1937 года, там же, в Иваново, был расстрелян его двоюродный брат – священник Виктор Поздеевский. Они упокоились на кладбище в пригороде Иваново. Балинское кладбище было открыто в 1934 году специально для захоронения расстрелянных в городской тюрьме.

В 1989-1992 годах епископ Феодор (Поздеевский) был реабилитирован. Вопрос его канонизации остается открытым, хотя Русская Зарубежная Церковь прославила его еще в 1981 году.

В 1991 году на Балинском кладбище появился памятник жертвам сталинских репрессий, а в 2000 году была освящена церковь во имя Петра и Павла.

 

 

Так, исповеднически закончилась жизнь выдающегося архиерея Русской Православной Церкви, уроженца Костромской земли, выпускника Костромской духовной семинарии, – Преосвященного Феодора (Поздеевского), заложившего основу уникальному явлению – ученому монашеству и показавшего пример самоотверженного служения Святой Матери-Церкви.

 

Иеромонах Клавдиан (Сафонов)