Царев изограф (дубль)

Симон Ушаков вошел в историю церковного искусства как родоначальник новой иконописной школы. Он первым стал писать иконы «яко живо», придав фигурам святых объем, а ликам – реалистичные черты и эмоции.

"Троица Ветхозаветная", 1671 г.

Высшая школа искусств

Семнадцатый век – время русского Ренессанса в искусстве. Никогда ранее на Руси не строилось столько храмов и дворцов. Никогда не создавалось столько замечательных произведений живописи, графики, предметов прикладного и ювелирного искусства, как в это столетие. А своего рода высшей художественной школой, объединившей все существующие тогда стили и направления, стала Московская Оружейная палата.

В ее мастерских изготавливалось не только дорогое оружие для знати, но и все необходимое для обустройства храмов, монастырей, а также царских и боярских палат. Это разнообразные предметы быта, драгоценные украшения, церковная утварь, хоругви, образа и оклады на них.

Здесь создавались даже целые иконостасы для православных церквей Востока, находившихся под турецким игом.

С 1654 года Оружейную палату возглавлял прекрасно образованный для своего времени боярин Богдан Матвеевич Хитрово, который привлек для работы в столице талантливых художников из Новгорода, Пскова, Владимира, Ярославля, Костромы и других городов.

В образе Спаса Нерукотворного Ушаков раскрывает двуединую сущность Спасителя: Бога и Человека

Симон, он же Пимен

Вот в эту уникальную художественную среду и попал в порядке исключения двадцатидвухлетний Симон Федорович Ушаков – таких молодых ни до, ни после него сюда не брали. Его первая должность – знаменщик – предполагала создание подготовительных рисунков для храмовой утвари, ювелирных изделий, вышивок и знамен.

В 2016 году у великого иконописца два юбилея: 390 лет со дня рождения и 330 – со дня кончины

Однако до этого момента о жизни талантливого художника известно очень немного. По надписям на некоторых иконах и записям в синодиках установлено, что родился он в 1626 году, происходил из московских дворян (некоторые исследователи считают, что дворянское звание было пожаловано Ушакову за творческие заслуги). Но мы, к сожалению, не знаем, у кого он обучался иконописи. Можно лишь предположить, что до зачисления на государеву службу Ушаков работал «кормовым», то есть «свободным художником», выполнявшим разовые заказы.

Ушаков первым среди иконописцев стал подписывать свои иконы. И делал это так: «Пимен зовомый Симон Феодоров сын Ушаков». Благодаря этим подписям мы теперь знаем, что у художника было два имени – Пимен и Симон, что, впрочем, неудивительно. По обычаям того времени было принято иметь одно имя «потаенное» – для Бога, а другое – «зовомое», которым пользовались в обиходе.

Из скупых биографических сведений известно также, что Ушаков был женат. Его супругу звали Феврония, а детей – Петр и Евфимия.

"Похвала Владимирской иконе Божией Матери", или "насаждение древа государства Российского" (из церкви Троицы в Никитниках). 1668 г.

Обмен опытом

Вместе с русскими художниками в Оружейной палате трудились тогда и чужеземные живописцы, искавшие счастья при дворе московского царя. В мастерских установилась особая творческая атмосфера – художники нередко подсказывали друг другу наилучшее решение, обменивались своим опытом.

Европейцы писали для церквей столицы иконы и фрески, соответствовавшие их религиозным представлениям. И русские изографы, видя эти образцы, вносили в свою иконопись мотивы, ранее неизвестные на Руси. Перенимали и особую технику живописи. Ушаков один из первых стал использовать в своем письме так называемые плави – мелкие многослойные мазки, которые делали переход от одного цвета к другому практически незаметными, давая предмету необходимый объем.

Патриарх Никон, решительно обличая неправославный характер икон (как правило, на католические сюжеты), созданных западными мастерами, тем не менее высоко ценил сам принцип «живописного письма», усвоенный Ушаковым. Уже первые иконы, написанные царским изографом в манере «живоподобия», удостоились наивысшей похвалы как патриарха Никона, так и царя Алексея Михайловича.

"Тайная Вечеря" (из Успенского собора Троице-Сергиевой лавры). 1685 г.

Дружба с преподобным

Одним из основных заказчиков Ушакова стал в те годы митрополит Суздальский Иларион – основатель Успенской Флорищевой пустыни. Житие, составленное вскоре после кончины преподобного, сообщает довольно много любопытных деталей, относящихся к Ушакову. Так, в частности, мы узнаем, что иконы, написанные по заказу Илариона – «Спас на престоле», «Богоматерь Владимирская», «Богоматерь Киккская» и храмовый образ «Успение», – получили самую высокую оценку преподобного. О них сказано: «зело пречудно и тщаливейше те четыре образа суть написаны».

С иконой «Успение» связано замечательное предание, также изложенное в житии. При смене деревянной монастырской церкви на каменную преподобный находился в раздумье: сохранять или нет прежнее престолоосвящение. И как ответ на его вопрос во сне преподобному явилась Приснодева Мария в том виде, в каком Она была изображена на ушаковской иконе. Иларион понял, что новый храм также должен быть освящен во имя Успения Пресвятой Богородицы.

Из этого жития мы узнаем, что святитель и царский изограф, оказывается, были родственниками. Теплые отношения Симон Ушаков поддерживал не только с настоятелем Флорищевой пустыни, но и со всей братией. Они довольно часто приезжали в Москву и останавливались в палатах Ушакова в Китай-городе (эти палаты сохранились до наших дней).

Однажды ночью иноки стояли на молитве, и была она так сильна, что над домом поднялось чудесное невещественное пламя. Оно напугало стражников у Спасской башни, которые прибежали к изографу тушить пожар. Чтобы успокоить стражников и объяснить происходящее, хозяин молча провел их в комнату к молящимся монахам.

Из этих биографических сведений ясно, насколько тесной была связь Ушакова с духовной средой того времени, и, возможно, именно эта связь еще в детстве предопределила его судьбу.

"Архангел Михаил, попирающий дьявола". 1676 г.

Сплав горнего и дольнего

На всех этапах творческого пути Ушакова особо привлекал образ Спаса Нерукотворного. Он писал его много раз, совершенствуя технику передачи светотени, работая с цветом и композицией. Всеми доступными изобразительными средствами мастер пытался показать в этом образе сплав горнего и дольнего. Иными словами – двуединую сущность Спасителя: Бога и Человека.

Современники Симона Ушакова видели в нем гениального иконописца, который, творчески осмыслив западные тенденции в живописи, не вышел за рамки православных традиций. Недаром историк древне-русского и византийского искусства академик Н.П. Кондаков назвал ушаковскую икону «Спас Нерукотворный» перлом русской иконописи. «Никакие попытки русских художников оживить традиционный лик Спасителя силами и средствами новой живописи не представляют равного успеха. В данном случае несомненная живописная красота этого лика является тем более замечательной, чем менее отступлений от собственной иконописи позволил себе наш знаменитый иконописец», – отмечал Кондаков.

"Богоматерь Елеуса Киккотисса" (список из церкви Святого Григория Неокесарийского в Москве). 1668 г.

На вершине творческого пути

Особое место в наследии Симона Ушакова занимает икона «Похвала Владимирской иконе Божией Матери», или «Насаждение древа государства Российского» (1668 г.).

Это многоплановое произведение – своего рода творческое кредо иконописца. Здесь и хвала покровительнице Руси – иконе Владимирской Богоматери, и прославление истории Москвы, и утверждение единства Церкви и государства. Традиционные иконные образы Ушаков соединил с портретными изображениями и пейзажем, а этого до него никто никогда не делал.

Другая работа – «Троица» – также была создана в период наивысшего расцвета творчества иконописца, в 1671 году.

Декоративность в работах Ушакова подчеркивает красоту всего сущего, созданного Творцом

Ее композиция повторяет общий рисунок прославленной иконы Андрея Рублева. У ангелов та же поза, те же жесты, похожи и складки на их одеждах. Но при этом нет и тени рублевского символизма. Лица ангелов объемны, их черты четко прорисованы. На иконе мы видим множество живописных подробностей: золотые чаши на столе, раскидистое дерево, красивую арочную беседку в линейной перспективе.

Однако этот предметный мир, населивший икону, не разрушает молитвенный характер образа. Декоративность в работах Ушакова призвана подчеркнуть красоту всего сущего, созданного Творцом. Именно Его иконописец считает Главным Художником.

«Не сам ли Господь учит нас искусству иконописания?» – спрашивает Ушаков в своем программном трактате «Слово к люботщательному [то есть, к любителю] иконного писания». – …Имея… от Господа Бога талант иконописательства, врученный моему ничтожеству, я не желал его зарыть в землю, дабы не принять за то осуждение…»

В том же трактате царский изограф возвышает свое страстное слово в защиту почитания святых икон. «Иконотворение иже доволну имать похвалу от всех веков, стран и санов, зане везде бяше в велицем употреблении великия ради пользы своея…»

По совокупности трудов

Служа искусству, Ушаков видел в том и служение Церкви. По его собственному выражению, он приносил на ее алтарь плоды своих талантов. И эти плоды были весьма обильны.

О работоспособности Симона Ушакова ходили легенды. За свою жизнь выдающийся художник успел сделать невероятно много. Он полностью оформил царские комнаты в Теремном дворце Алексея Михайловича, создал наружные и внутренние фрески Успенского и Архангельского соборов, единолично расписал храм Святой Троицы в Никитниках. И это не считая множества икон, созданных по заказу.

Кроме того, Ушаков прославил свое имя написанием парсун (первых светских портретов) и замечательными иллюстрациями к произведениям Симеона Полоцкого «Псалтирь в стихах», «История Варлаама и Иоасафа», «Обед душевный» и «Вечеря душевная».

Известно, что царь Алексей Михайлович брал Ушакова с собой в польский поход для составления географических карт, работа над которыми получила самую высокую похвалу современн иков. Наконец, в обязанности Ушакова как старшего мастера Оружейной палаты входила аттестация молодых художников, прибывавших на службу, и их обучение.

Царский изограф воспитал целую плеяду талантливых иконописцев, которые своим творчеством разнесли славу русского церковного искусства далеко за пределы страны.

…Симон Ушаков прожил ровно 60 лет и скончался в Москве 25 июня 1686 года.

Александр Алиев