Рыцарь и певец Святой Земли

Книга А.Н. Муравьева «Путешествие ко Святым местам в 1830 году» имела небывалый успех. О ней восторженно отзывались митрополит Московский Филарет и поэт Василий Жуковский. Александр Пушкин проштудировал сочинение «с умилением и невольной завистью», а Михаила Лермонтова оно вдохновило на написание стихотворения «Ветка Палестины».

Это произведение и сейчас представляет увлекательнейшее чтение. Давайте же немного «попутешествуем» вслед за Андреем Николаевичем, а начнем со святынь Византии.

В 1829 году А.Н. Муравьев состоял при Штабе главнокомандующего русской армии графа И.И. Дибича-Забалканского, был свидетелем заключительного этапа войны с турками и подписания Адрианопольского мира. Но с окончанием боевых действий он не спешит домой. Получив разрешение самого императора Николая I, Андрей Николаевич отправляется в свое первое паломничество по святым местам. Из Адрианополя он едет в Бургас, а оттуда на фрегате «Пармен» прямиком в Константинополь.

«Тот, кто не видал сей дивной столицы Востока, тщетно будет представлять ее своему воображению: никакое перо, никакая кисть ни в силах изобразить столь роскошной картины. С правой стороны берег Европы, все более и более украшаясь зданиями, превращается наконец в обширный город своенравного зодчества… Здесь в одну живописную массу сливаются Топхана, Галата и Пера… На средине картины очаровательный мыс сераля завлекает воображение во глубину мрачных кипарисовых рощ, осеняющих многочисленные гаремы и дворец султана; и на краю необъятной столицы, утомляющей взоры сонмом куполов, минаретов и башен, дико рассеянных на семи холмах, могущественно подымается купол Св. Софии, как небесный щит, которым был некогда осенен город православия.

Но четыре минарета опозорили ныне ее святыню, и невольное чувство уныния стесняет сердце при виде луны, заменившей первобытный крест ее».

Иго оттоманское

Ступив на берег, Муравьев был поражен открывшимся контрастом. Тесные улицы, смрадные неправильные закоулки, безобразные здания, обломки или выгоревшие здания вместо площадей. Одни только мечети, бывшие все прежде церквями, и несколько общественных сооружений возвышались среди неказистых домов или пустырей. «Куда исчезли все дворцы Царьграда?» – думал Муравьев. Неужто рука времени и турок-захватчиков все истребила?

Вид на залив "Золотой Рог". VI век.

В квартале Пера, где находились посольства всех европейских государств, Андрей Николаевич встретился с несколькими своими соотечественниками, вместе с ними совершал конные прогулки вдоль берегов Босфора и залива Золотой Рог. Наблюдал за традиционным пятничным шествием султана Махмуда со свитой в мечеть. Однако нашего героя влекло совсем другое. Нет, не константинопольские древности как таковые, хотя он и описал вкратце остатки дворцов византийских вельмож, триумфальных колонн, водопроводов и ипподрома. Описал старые мощные стены и ворота города. Душа Муравьева стремилась в бывшие храмы некогда столицы вселенского Православия.

«Иго оттоманское, обратив в мечети древние великолепные соборы и монастыри, затворило их для благоговейного любопытства христиан... Я нашел, однако же, случай посетить два из самых примечательных, хитростью нашего стража, или ясакчи, который уверил доброго моллу, что он послан с нами по воле Каймакана для показания сих мечетей.

Первая, на четвертом холме Царьграда, известная ныне под именем Зайрек-джамиси, была некогда богатым монастырем Вседержителя и выстроена совершенно во вкусе византийском, напоминая наши московские соборы тесными куполами и квадратными столбами, которые разделяют на три придела церковь…

 Мост Галата с видом на старый город. Фото конца XIX века.

Другая мечеть, слывущая малой Св. Софией, была основана на берегу Мраморного моря императором Юстинианом во имя Сергия и Вакха и примечательна странностью своей архитектуры. Она внутри звездообразна; к средней ее ротонде, над которой поднят остроконечный купол, примыкают восемь продолговатых нишей в виде листьев георгины…

В числе других храмов, обращенных в мечети, самый великолепный и первый похищенный у христиан завоевателем после Св. Софии был величественный собор Апостолов, стоящий посреди столицы под именем мечети Магомета».

София – Премудрость Божия

Но где же заветнейший храм – Айя-София? На древней площади Августеон высится он, также неприступный благочестию христиан. Сперва Муравьеву показалось, что перед ним нелепая громада, застроенная с трех сторон и совершенно открытая только с южной. Но едва взор начнет различать разнородные части и мысленно отделять от основного здания все, что пристроили басилевсы для поддержания купола и султаны для преобразования собора в мечеть, вот тогда и предстанет исполинская София во всей своей красе.

«Тщетно обещая деньги, скитаясь вечером вокруг храма и предлагая одеться в платье турецкое, желал я проникнуть в сию заветную святыню: я только мог украдкой бросить сквозь южные врата унылый взор во глубину ее и видеть издали неподвижные лики мусульман, обращенных по направлению главного алтаря, ныне открытого, к кафедре Корана, который хранится в его углублении…

Мечеть Магомета (бывший храм апостолов). Современное фото.

И чье холодное сердце не дрогнет тайным восторгом, приближаясь к сему дивному кладезю нашей веры и славы? Не в его ли объеме послы Владимира, внимая Божественной литургии, слышали лики ангелов, вторивших Трисвятой песне? Не в честь ли ныне сей помраченной Св. Софии Царьграда возникла в Киеве златоверхая София? и сие дивное имя, двигавшее души новгородские, не сроднилось ли с памятью всего, что только близко сердцу русскому?»

Святители

Еще несколько дней провел Андрей Николаевич в Константинополе. Посчастливилось ему встретиться с несколькими святителями: Вселенским Патриархом Агафангелом, который владел немного русским; добрым и дряхлым старцем Патриархом Иерусалимским Афанасием, который благословил нашего паломника в дорогу и просил «не забывать о Святом Гробе по счастливом возвращении на родину»; наконец, с умным и привлекательным Констанцием, архиепископом Горы Синайской – «он свободно говорил по-русски, и мне отрадно было слушать его приятную беседу на родном языке».

Муравьев присутствовал на Литургии в Патриаршем храме и нашел, что Греческая Церковь, несмотря на внешний упадок, сохранила первобытные черты и совершенно схожа с Российской. С горечью узнал обстоятельства трагической гибели Вселенского Патриарха Григория V, повешенного турками на Пасху в полном архиерейском облачении во время греческого восстания за независимость 1821 года.

Между тем пора было пускаться в дальнейшую дорогу. Первоначально Андрей Николаевич рассчитывал ехать сразу в Сирию, но не было ни одного попутного судна. Случай свел Муравьева с французским консулом в Александрии Россетти, и тот предложил плыть вместе на его корабле. Хотя Египет и не входил в планы нашего паломника, он радостно согласился. Восьмого февраля 1830 года путешественники оставили Константинополь. И мы в скором времени «последуем» за ними.

Александр Алиев