Пою Богу моему

«Главный дирижер Советского Союза» Николай Голованов на протяжении всей жизни писал духовную музыку.

Николай Семенович Голованов не был потомственным музыкантом – он родился в семье портного, но это не помешало ему полюбить искусство звуков в раннем возрасте и на всю жизнь. «Мои детские впечатления связаны с музыкой: с баюканьем, напеванием колыбельных песен милой мамы, заунывной мелодией шарманки московских улиц, волшебно-величественным звоном колоколов «сорока сороков», – писал дирижер и композитор в своей книге «Опыт автобиографии». Будущий музыкант впервые попробовал дирижировать во время прогулок по Тверскому бульвару, где летом на открытой площадке играл оркестр Александровского военного училища, – и не беда, что «художественному руководителю» едва исполнилось шесть лет, а вместо дирижерской палочки в его руках была детская лопатка!

Синодальное училище

Музыкальные способности помогли девятилетнему Николаю пройти конкурсный отбор в Синодальное училище церковного пения, где он обучался с 1900 по 1909 год. Тогда в этом уникальном заведении преподавали догматическое богословие, психологию и основы философии, греческий язык и латынь, историю музыки и другие музыкальные дисциплины. Курс обучения был рассчитан на одиннадцать лет, но одаренного мальчика взяли сразу в первый класс, минуя два подготовительных.

Обладавший дискантом – высоким мальчишеским голосом, – воспитанник Голованов был одним из трех солистов-исполатчиков в многочисленном Синодальном хоре. Вот как позднее вспоминал его пение во время церковных служб митрополит Трифон Туркестанов, автор акафиста «Слава Богу за все»:

...Но вот – три отрока

в блистании одежды

Воспели песнь любви, и веры,

и надежды.

От них один отличен был

во всем,

И голосом, и пения огнем.

Казалось, Господа он зрел

душою чистой,

И сладостен его был голос

серебристый,

И чудилось – молитвы те

неслись

К простому, Божьему, на небо,

ввысь…

И видел я тогда духовными

очами,

Что ясно над челом его сверкал

огнями,

Как яркая звезда, призванья луч

Из-за житейских мрачных туч...

В училище преподавали такие корифеи русской духовной музыки, как Павел Чесноков, Николай Данилин, Виктор Калинников, Александр Кастальский и другие. «Синодальное училище дало мне все – моральные принципы, жизненные устои, умение работать много и систематически, привило священную дисциплину», – напишет Николай Семенович в своих воспоминаниях десятилетия спустя. По окончании учебы ему, получившему звания «регент I степени» и «учитель пения», предложили должности младшего помощника регента и педагога Синодального училища.

Синодальное училище

Марфо-Мариинская обитель

Одновременно по приглашению великой княгини Елизаветы Федоровны молодой человек стал регентом хора при церкви Марфо-Мариинской обители милосердия: «великая матушка», как называли Елизавету Федоровну москвичи, приметила воспитанника Синодального училища во время богослужения в Успенском соборе Кремля. Николай Семенович работал в обители недолго – лишь до 1911 года, но на всю жизнь сохранил память о великой княгине.

Московская консерватория

Решив продолжить обучение, будущий дирижер поступил в консерваторию, в класс композиции и теории музыки. И это не случайно – «пробы пера» композитора Голованова датированы еще начальными классами училища церковного пения. Несколько ранних сочинений, представленных абитуриентом на вступительный экзамен в консерваторию, специалисты назвали «удивительными по духу и мастерству».

В 1914 году Николай окончил Московскую консерваторию с золотой медалью, а его имя украсило местную доску почета. Дипломной работой выпускника стала одноактная опера «Принцесса Юрата», за которую ему вручили специальную премию в тысячу рублей.

Несмотря на то что Голованов-дирижер является одним из самых именитых представителей этой профессии первой половины прошлого века, творчество Голованова-композитора известно немногим, а его наследие почти не востребовано по сей день. А ведь он был весьма плодовитым сочинителем: две оперы, симфония и кантата, увертюра на русские темы, музыка к драматическим спектаклям, многочисленные романсы на стихи русских поэтов...

Как оказалось, идеалам своей юности Николай Семенович оставался верным до конца: важнейшей частью его творчества было сочинение духовной музыки. Композитору принадлежит своеобразный рекорд: на протяжении тридцати послереволюционных лет он был единственным крупным музыкантом, создававшим такие произведения. Некоторые из них, написанные до революции, входили в репертуар хоров Синодального училища и Марфо-Мариинской обители. Но более половины из его 64 опусов написаны в советский период – как говорится, «в стол», без надежды на исполнение. Об этой сфере деятельности Голованова стало известно лишь в начале 90-х годов прошлого века. А еще десятилетие спустя духовные сочинения композитора были изданы и зазвучали в концертных залах и православных храмах нашей страны и за рубежом.

Голованов не создавал полных богослужебных циклов – он сочинял отдельные песнопения для мужского или смешанного хора a cappellа, удивительно красивые по звучанию. Так, одно из ранних его произведений, песнопение «Трисвятое», широко распространенное в церковном обиходе, многие считают народным. На страницах его нотных тетрадей карандашные пометки – посвящения композиторам, певцам, музыкантам.

«Николай Семенович умел бросить вызов времени – этот вызов состоял в том, чтобы, несмотря ни на что, оставаться самим собой», – писала музыковед Екатерина Власова. Эпиграфом к одному из своих сборников песнопений «главный дирижер Советского Союза» взял слова из 145-го псалма: «Пою Богу моему, дондеже есмь».

Большой театр

Николай Голованов, бесспорно, принадлежит к созвездию личностей, составивших славу русской музыкальной культуры. Крупнейший дирижер своего времени, он долгие годы был руководителем оркестра Большого театра СССР, главным дирижером и художественным руководителем Большого симфонического оркестра Всесоюзного радиокомитета, музыкальным руководителем оркестра оперной студии, созданной К.С. Станиславским.

 Мемориальная доска на доме в Брюсовом переулке, 7

«Роман» Голованова с главным театром страны начался в 1915 году: он получил небольшую должность помощника хормейстера, оставаясь при этом и педагогом Синодального училища. Стать регентом ему помешала Октябрьская революция, круто изменившая жизнь музыканта. Училище было закрыто, и в 1919-м, когда на место эмигрировавшего Эмиля Купера срочно потребовался руководитель оркестра Большого театра, Николай Семенович впервые встал за дирижерский пульт. Исполнение оперы «Сказка о царе Салтане» заслужило похвалу В.И. Немировича-Данченко, а дебютант приобрел любимую профессию на всю жизнь.

С тех пор и вплоть до кончины в 1953 году основным местом работы музыканта был Большой театр. Кстати, в то время здесь служили не только легендарные Шаляпин и Собинов, но и Антонина Нежданова – жена и любимая женщина Николая Голованова. Блестяще владевший фортепиано, дирижер стал «по совместительству» бессменным пианистом-аккомпаниатором прославленной певицы.

Как это часто бывает, путь большого художника на столь ответственном посту был выложен не только розами, но и шипами. Напоминания о «церковном прошлом», упреки в том, что не вступил в ряды коммунистической партии, недовольство стилем его руководства и, наконец, обвинения в антисемитизме – все это привело к тому, что Голованову трижды пришлось покидать Большой театр не по собственной воле. Травля известного музыканта разделила московскую публику на два лагеря: «головановцев» и тех, кто его осуждал. Близкие к Голованову люди искусства знали, что духовником артиста был протоиерей Николай Бажанов, настоятель храма Воскресения Словущего в Брюсовом переулке. Священник провожал Голованова и в последний путь: когда из дверей Большого театра выносили гроб с телом Николая Семеновича, впереди шел отец Николай в плаще, под которым были скрыты поручи и епитрахиль.

…Меняются времена и нравы, на смену одним политическим убеждениям приходят другие, но вечные ценности остаются неизменными. Не только черная икра, матрешка и балалайка являются «визитными карточками» нашей страны. Николай Семенович Голованов вошел в историю как один из символов национального искусства. В последние годы он поставил на сцене Большого театра оперы Мусоргского и Римского-Корсакова «Борис Годунов», «Хованщина» и «Садко», каждая из которых была удостоена высшей государственной награды – Сталинской премии. Эти блистательные работы стали кульминацией творчества дирижера и определили художественный стиль Большого театра, прославившего русскую оперу на весь мир.

Ирина Лазарева