В сентябре 1611 г. в Нижнем Новгороде умный и энергичный посадский староста Косма Минин, не выдержав картины разорения Русской земли, поругания святынь и пленения поляками Москвы, бросил клич о сборе сил и средств для борьбы с интервентами. Призыв Минина нашел самый живой отклик среди русских людей. Началось формирование нового ополчения (остатки первого, неудачного, ополчения во главе с Д.Т. Трубецким в это время находились под Москвой). Воеводой был избран князь Дмитрий Михайлович Пожарский, опытный в военном деле, и, самое главное, показавший себя “честным мужем,… который во измене не явился”.
В апреле 1612 г. второе ополчение заняло Ярославль. Здесь был провозглашен “Совет всей земли”, фактически, новое правительство, которому в отсутствии царя и верных бояр, начали присягать один за другим русские города.
20 августа пополнившие свои ряды многочисленными добровольцами ополченцы вступили в пределы Москвы и расположились в районе Арбатских ворот Белого города, у церкви Бориса и Глеба, молясь святым страстотерпцам, принявшим смерть от руки брата, о помощи в прекращении текущей братоубийственной войны.
Это было не первое обращение к святым братьям. По пути в Москву Минин и Пожарский заехали в Ростовский Борисоглебский монастырь, где, согласно преданию, посетили преподобного Иринарха-завторника. Старец благословил их идти на Москву и дал свой крест. После освобождения столицы Дмитрий Михайлович выдал обители грамоту и с благодарностью вернул крест святого.
Итак, польский гарнизон был блокирован. Западные подступы к столице, к которой уже продвигался с подмогой Ян Кароль Ходкевич, - преграждены. 25 августа войска гетмана, понеся потери в кровопролитных боях в Замоскворечье, отступили к Донскому монастырю. А вскоре через Воробьевы горы интервенты двинулись на Можайск и далее на запад, бросив своих товарищей на произвол судьбы.
Штурм Москвы затянулся из-за разногласий вождей первого и второго ополчений, казаков и земства. Решающий вклад в примирение сторон внесла братия Троице-Сергиева монастыря, лично архимандрит – прп. Дионисий (Зобниновский), и келарь – Авраамий (Палицын). Примечательно, что фактическое слияние двух русских армий, объединение их “приказов” (штабов) произошло 25 сентября (8 октября по н.ст.), в день памяти прп. Сергия Радонежского, великого проповедника единства, учившего “воззрением на Святую Троицу побеждать ненавистную рознь мира сего”.
К этому времени среди осажденных в Кремле уже царил голод, принявший страшные формы: “Да не только живых людей убивали, но и мертвых из земли выкапывали: когда взяли Китай, то сами видели, глазами своими, что во многих чанах засолена была человечина.”
19 октября (1 ноября по н.ст.), в день памяти св. мч. Уара, чье имя в качестве прямого носил св. блгв. царевич Дмитрий Угличский, кончина которого сыграла столь роковую роль в начале Смуты, священники назначают для всего войска трехдневный пост. Перед Казанской иконой Божией Матери, пришедшей из Ярославля вместе с ополчением, молятся и исповедуются сотни людей.
Перед решающими сражениями постились с незапамятных времен. Израильтяне постились во время войны с коленом Вениаминовым (Суд. 20:26); филистимлянами (1Цар. 7:6; 14:24); моавитянами и аммонитянами (2Пар. 20:3). Св. равноапостольный царь Константин Великий, выступив против Лициния, возложил на себя пост. Воины св. Лазаря Сербского причащались, следовательно, и говели накануне Косовской битвы. Уже в XVIII веке, перед штурмом Измаила А.В. Суворов издал приказ по войскам: “День поститься, день молиться, на следующий - штурм! Или смерть, или победа!”

Продолжение следует.